Станислав Нейгауз .
« Тайна великого артиста » .

Как часто мы , музыканты и любители музыки нескольких поколений , слышавшие игру В.В. Софроницкого , думаем о нем , вспоминаем его концерты , слушаем его записи и , мне кажется , все больше начинаем понимать, что мы потеряли со смертью этого великого артиста . Особенно остро мы ощущаем его уход , потому что не видно на артистистическом горизонте личности , напоминающей Софроницкого . Конечно , каждый великий артист неповторим и нельзя ждать появления второго Софроницкого , но нам теперь становится ясно , что на Софроницком кончилось целое направление в исполнительском искусстве . Это искусство давало столько радости и , не постесняюсь сказать , счастья слушателям , что невольно охватывает чувство жалости , что это не повторится , что этого не знает молодежь , а если знает , то понаслышке , да по очень несовершенным записям . Правда , некоторые записи с концертов ( например , Скрябин , Шуберт – Лист ) могут дать какое-то представление о настоящем Софроницком , но очень бледное по сравнению с оригиналом. Но не надо сетовать , жизнь идет вперед и мы являемся современниками таких исполнителей , как Рихтер , Гизекинг , Гилельс , Микеланджели , Ойстрах , Стерн , Караян и др . , которые так высоко подняли мировой исполнительский стандарт , что нам только тянуться да тянуться , а раз есть куда идти , значит все в порядке .
Возвращаясь к Софроницкому , хочется определить , чем же собственно так действовало его искусство на слушателей , ведь на его концерты и стар и млад , и женский и мужской пол , и ученый , и художник , и солдат … Это очень трудно сделать , так как все слова могут показаться недостаточными . Поэтому постараюсь передать те ощущения , которые я испытывал на его концертах . Уже за несколько дней до концерта возникало ощущение какого-то волнения и радостного беспокойства ,и когда ловил себя на этом , вспоминал : « А , концерт Софроницкого » . Шел на концерт , как на первое свидание , в предвкушении чего-то совершенно неизведанного , таинственного и прекрасного , короче говоря , чуда . И предчувствие не обманывало . Выходил Софроницкий , красивый , молодой , и с достоинством подходил к роялю и начиналось волшебство . С первой же нотой все представления об исполняемом произведении переворачивались , все было не так , как ты думал , не так , как тебя учили , сюрпризы , один другого прекраснее , подстерегали на каждом шагу , не давая перевести дыхания , изощреннейший ритм держал в постоянном напряжении , тончайшие смены света и тени заставляли напрягать слух до предела и все это с какой-то необыкновенной легкостью и естественностью , без всякого старания , без насилия над собой или над инструментом . Он был слишком горд , чтобы унизиться до работы на эстраде , он просто играл , а еще точнее , фантазировал за роялем . Никаких « ослепительных » пассажей , громоподобных fortissimo или других дешевых эффектов . Все было красиво – и внешне – красив сам , красивая посадка , красивые движения , свобода и естественность , - и внутренне – красивые мысли , тончайшие движения его богатейшей души выражались в удивительных по красоте и богатству звучаниях . Как он любил и знал рояль ! Казалось , он играет всегда на каком-то своем , ключ от которого находится только у него , и он один умеет этим ключом превратить механический ящик в волшебную шкатулку , наполненную массой поэтичнейших фантазий , сказок , поэм и экспромтов . Он мог выразить на рояле все , поэтому , видимо , так редко играл с оркестром или в ансамблях . Софроницкий не был , подобно Гизекингу , живописцем , хотя обладал богатейшей звуковой палитрой , его исполнение я бы назвал черно-белым ( но никогда не серым ) , вероятно , по той причине , что его взгляд всегда был обращен внутрь себя , его внимание было приковано к внутренней , духовной жизни человека , а не к внешней красоте мира . Даже в произведениях Шопена , где пейзаж так тонко и неразделимо связан с человеком , он умел этот пейзаж поставить на второй план , даже у Дебюсси он подчеркивал настроение , душевное состояние , а не красочность . Видимо , поэтому ему так близко было творчество Скрябина , целиком обращенное внутрь человека . Я не знаю другого пианиста , наделенного столь тонким чувством гармонии . Она была едва ли не главным действующим лицом в его искусстве . Но самым поразительным было то , что на всем его искусстве лежал полукров тайны , нельзя было понять , как он это делает . Слушателей не покидало ощущение , что это вот так только сегодня , единственный раз , завтра все будет по-другому и это чудо никогда больше не повторится , завтра все будет совсем по-другому .
Вероятно , так вот завораживал своими импровизациями Шопен . Это присутствие тайны , ясно доведенной до каждого слушателя большим мастером , и дает мне право назвать Софроницкого великим артистом . Ведь всякое великое искусство есть тайна , чудо , которое нельзя анализировать , исследовать , понять рассудком . Слушатели уходили после концерта Софроницкого утомленными – так он заставлял сопереживать и помолодевшие – так он умел заставить нас поверить , что мир прекрасен , полон тревожных тайн и чудес . За это мы останемся ему всегда бесконечно благодарны . А поучиться мы можем у него той « непрактичности » и щедрости , заставлявшей его вкладывать в каждый концерт кусок своей жизни .



Сайт создан в системе uCoz